Отчет по Пандоре

[tsu]

Это очень сумбурно. Но Женя спросила, как это было для меня. Считаю своим долгом ответить, хоть и не умею писать отчеты.
Я понимаю, что я королева ОБВМа ))

В 15 лет Шелен была счастлива. У нее все было - знатная семья, красота, богатство, любовь и множество дорог.

В 34, на ежегодном приеме у Баскервилей, она была нелегальным контрактором, убийцей собственного мужа, а также брата Шарлотты и еще множества людей. У нее был любовник, не было наследников и было только две идеи, ставшие навязчивыми - любой ценой спасти похищенного цепью ребенка и найти Эмиля, чтобы убедиться, что он не виноват ни в том, что произошло 17 лет назад, ни в том, что не смог остаться.

Эти ежегодные приемы были для нее пыткой последние 8 лет, с тех пор, как она заключила контракт. Баскервили на своих приемах ни с кем не общались, но ей все равно казалось, что они все видят, вот-вот поймут, и тогда все напрасно. И в любой момент все могло выйти из-под контроля. Дэмиан интересовался Бездной, Лето в поисках ребенка уже подумывал обратиться к Баскервилям, несмотря на ее запреты. А ведь оставалось совсем немного, стрелка уже прошла две трети, и Шелен искренне верила, что когда оборот завершится, контракт будет исполнен, и она получит сына назад. Нужно было просто выдержать еще немного. Еще немного шепота: "Он иногда зовет тебя", "Если ты не поторопишься, он забудет, кто ты такая, и не узнает тебя", "Хочешь услышать, как он плачет?". Еще немного: "Теперь мне нужна Миранда. Ты ведь не против? Она тебе никто".

В этот раз все пошло еще хуже. Прием с самого начала был не таким. Герцог Баскервиль с удовольствием общался с гостями, и остальные в красных плащах, как будто, тоже пытались. И только Шелен все время чувствовала на себе пристальный взгляд и ей казалось, что печать горит на ней поверх платья. Когда подошел Освальд и спросил, почему они не веселятся, тоном человека, выносящего приговор, она чуть не выронила чашку, которую он ей до этого заботливо предложил. Пить из той чашки она не стала.
Эрвин Безариус, ученик Лето, так мило говорящий комплименты и совершенно не подозревающий, что говорит с настоящей убийцей из того дела, в котором обвинили его отца.
Алекс, спрашивающая про прошлое, о котором не хочется помнить и невозможно забыть.
Скучающий Дэмиан, разговоры о тренировках, танцы, танцы, танцы.
Выйти прогуляться по саду казалось такой хорошей идеей... Пока она не застала своего Дэмиана, объясняющегося с Шарлоттой. С мертвой Шарлоттой. С Шарлоттой в красном плаще. Подумать в этот момент, что все в этом поместье давно мертвы, было проще простого. Хотя на фоне всего, что происходило с Шелен последние 17 лет, это уже как-то не особенно и пугало. Разве что страшно за Дэмиана, к которому Шелен относилась как к сыну.
Почти сразу выяснилось, что девушка жива, просто ушла. Но от мыслей, что к Баскервилям приходят через смерть, Шелен все равно не могла отделаться.
Под конец вечера герцог Баскервиль попросил Шелен совершить простое чудо - попросить короля позволить сыновьям виконта Безариуса встретиться с отцом. Это была простая и очень тяжелая просьба.
Белые цветы на постели.

По возвращении из дворца Шелен встретили новости. О том, что сменился герцог Баскервиль и о том, что Гидра, цепь Шелен, нападала на Миранду. Первое удивило, второе, закономерно, не очень.
А вот Шарлотта, пролившая вино на ее платье, не удивила совсем. После того, как Гидра показалась там, где каждый второй носит красный плащ, этого можно было ожидать. Удивило только, что попытка была всего одна.
Гидра требовала Миранду и не хотела ждать. И даже при том, что это было самоубийство, Шелен не могла ей сопротивляться. От ее воли на тот момент мало что осталось. И она призвала ее снова.

Дальше была боль. Сама Шелен не могла кричать, просто не умела, но запретить кричать другим, когда все тело разрывает на части, а в грудь словно воткнули меч, было невозможно. И они, конечно, пришли. И Лето, последний, кого Шелен хотела вмешивать. Ребенок был от него, и он, возможно, имел право знать, но... даже ей одной скрывать свой контракт 8 лет было тяжело. Если бы знали двое, все бы могло всплыть раньше, он бы начал искать способы спасти ее от контракта, ребенка от Бездны, пришел бы к Баскервилям и все было бы кончено. Но теперь, в целом, было уже неважно, потому что они все равно стояли там, полукругом. И когда Шелен поняла, что не может сопротивляться, что опутана нитями, заставляющими повернуться и что они все видят - она испытала огромное облегчение. Так бывает, когда то, чего ты боишься годами, наконец случается. Поэтому в тот момент она думала только о том, что не хочет, чтобы ее видели раздетой. Глен Баскервиль оставался для нее герцогом и это было просто непристойно. Он говорил о праве последнего удара для самого близкого человека, а все стояли и смотрели. Последнее, чего хотелось Шелен, чтобы ее смерть выглядела настолько недостойно. В сползающем платье, в растерянности и на глазах у всех. Но он все же догадался их отослать. Остались он и еще одна женщина. И стали спрашивать.

Шелен рассказала, как 8 лет назад Гидра появилась в ее спальне и забрала в Бездну ребенка. Потом сказала, что чтобы вернуть его, нужно заключить контракт. Как только он будет выполнен, она получит ребенка назад. До тех пор она будет растить его в Бездне. Гидра сказала, что люди в красных плащах могут убить мгновенно и сила цепи здесь не поможет. Понимая, что если она сейчас откажется, то просто умрет, и ребенка не спасет никто, Шелен согласилась. Жертв цепь выбирала сама, Шелен только соглашалась. Цепь говорила, что делает это, чтобы защитить Ее, но кто та таинственная женщина Шелен узнать не смогла. Не слишком и хотела. Герцог Баскервиль в ответ рассказал, что люди в Бездне выжить не могут, что цепь лгала мне и использовала меня. Все убийства, вся кровь и ужасы, все было напрасно. Если бы знать это сразу...
И еще рассказал, зачем убивают нелегальных контракторов. Про перерождение. Про ужасную судьбу тех, кто оказался в Бездне живым. Знание, что ребенок скорее всего превратился в чудовище, добило Шелен.
И оглушительным финалом - возможность выбирать. Женщина, что осталась с Гленом, сказала, что контракт можно разорвать и дала понять, что она этого хочет, но выбор за мной. И Глен с ней согласился. Шелен хотела, чтобы они вынесли приговор и убили ее. Всей душой. Какой уж там выбор! Но она слишком за многих отвечала. Не успела признать Дэмиана и оставить таким образом хоть одного наследника. Не успела рассказать правду Алекс. Рассказать правду всем. И еще подумала о том, что будет с Лето, если она уйдет вот так, не прощаясь и ничего не объяснив. И согласилась на выбор. Ей дали время.

В этот момент она надела траур. Наконец-то могла сделать это честно. Она носила траур по мужу, которого ненавидела. Она носила траур по ребенку, которого считала живым. Теперь можно было все открыть.
Но первым, кто к ней пришел, был незнакомый человек в красном плаще. Спросил, когда она заключила контракт и почему. Услышав ответы, поблагодарил и на прощание оставил цветок. В голове тут же всплыли вчерашние мысли, что к Баскервилям приходят через смерть. Цветок. Взгляд. Но поверить было страшно. И еще страшнее то, что если бы это было действительно все, что он хотел сказать, жить было еще более незачем. От мира остались одни осколки.

Пришел Дэмиан. Выслушал о необходимости признания с таким перекошенным лицом, что Шелен почти раздумала, хотя обещала Глену и той женщине. Дэмиан спросил узнала ли она прошлого посетителя. И тут все окончательно встало на свои места. Не узнала, но почувствовала. Тогда Дэмиан сказал, что именно Гидра была той цепью, что убила семью Эмиля. И этого Шелен тоже не могла себе простить. Если бы знать это вовремя! А он стал говорить о том, что стоит выбрать жизнь. Слышать это от него было горько. Но поскольку Шелен сжигала мосты и мечтала о приговоре, она рассказала, что убила своего мужа - его отца. Дэвис был плохим мужем, но хорошим отцом. Она, герцогиня, привыкшая править, не могла жить с мужчиной, который считает, что единственное, что должна делать женщина, это вышивать, читать романы и рожать детей. Он запрещал ей появляться в обществе, поскольку одну отпускать не хотел, а сам приемы терпеть не мог, запирал. Когда у него не хватало сил передавить ее волю - применял силу. Когда она отказывалась рожать ему детей - тоже. Но этого Шелен Дэмиану рассказывать не стала. Только то, что он был плохим человеком - и ни слова больше. Дэмиан ушел, сказав, что ему нужно побыть одному, но так и не сказав, что она заслуживает смерти.
Потом пришла Шарлотта, не зная, что Шелен убила ее брата. Она говорила по-другому - о долге исправить то, что Шелен наломала. Только мертвых не воскресишь, и Шелен понимала это только так, что у нее есть время закончить с делами и оставить после себя порядок.
Потом Лето. О том, что у нас еще есть возможность быть счастливыми. Он признавался в любви, говорил о будущем, а я сидела с розой в руках. 17 лет моего прошлого.

Эмиль, с которым я никогда не могла быть. Ни тогда, когда была маленькой и счастливой, ни спустя несколько лет, когда он женился, ни тем более после того, как он исчез, ничего не сказав, не объяснив, не услышав моих криков, заставив меня думать, что он мог жестоко убить свою семью. Ни следующие 17 лет, когда я искала его везде, куда могла дотянуться и пыталась доказать всему свету, что он не мог этого сделать. Я поверила в рассказы Дэмиана, испуганного мальчика, которого я забрала оттуда, о чудовищах - да, мне проще было верить в чудовищ, чем в то, что он так сделать. Я собирала доказательства, я была готова опровергнуть ужасные слухи. А потом ко мне пришла Гидра. И лишила меня права говорить о Бездне, иначе мною заинтересовались бы. И мне оставалось только яростно сжимать губы и предлагать повторить мне в лицо слухи о том, что мой двоюродный брат - маньяк. Но если он только мог быть рядом...
Глупости. Он не виноват в моих ошибках.

Шелен рассказала о своих чувствах и Лето простил ей даже это. Почему-то он всегда все прощал. И ушел, попросив жить.

Нужных слов никто не сказал.
И тогда пришла Алекс. Она не говорила ни о долге, ни о счастье. Просто поняла. Ее понимания было почти достаточно. Она была рядом, когда от Эмиля принесли письмо. Он извинялся за то, за что извиняться был не должен. Если бы Шелен была на его месте и узнала бы контрактора Гидры, неизвестно, хватило бы ей выдержки разобраться. Вероятнее всего, хватило бы, но просить прощения?
Тяжелее всего было ответить. Как вместить 17 лет в пару строк? Нужные слова очень долго не приходили, но их удалось найти.
Алекс отнесла письмо, и он пришел.

Ответить мне на вопрос, согласится ли он убить меня.
Я все отдала бы уже за то, чтобы снова видеть его лицо и слышать голос. Он понимал правильно все, что я хотела сказать. Это было как музыка, как танец, с каждым шагом которого мне становилось легче, как дождь, смывающий грязь.
Длинный и самый важный в моей жизни разговор. Сжатые кончики пальцев - вся близость, которую мы моем себе позволить.
В конце он спросил, попробую ли я разорвать контракт и я могла ответить "Да" безо всяких сомнений. Даже если шансов мало. Если мне дали этот выбор, я просто не имею права не попробовать.
Я отдала ему медальон, что забрала из поместья в день трагедии. Все эти годы он был для меня памятью, но теперь у меня была другая память, не испачканная в крови.

Разрывать контракт было оглушительно больно. Придя в себя, она увидела Дэмиана, сидящего рядом. Он сказал, что уходит к Басквервилям - и это был самый лучший выход для него. Он спросил, как все было, когда разрывали контракт, сказал, что ответ ему действительно важен и смотрел даже слегка безумно. Шелен рассказала про странную как будто слепую женщину, которая обладает невероятной властью. Рядом с Дэмианом появились Алекс и Лаэрта. Как-то сумбурно все получилось, Шелен так и не успела им ничего объяснить. И Лето, с которым можно было теперь начать с начала, без 17 лет груза на плечах.

А потом крики во дворе, передают приказ. И Шелен этот приказ понимает. Она не сопротивлялась и не пряталась, когда перед ней появилась Шарлотта с мечом. Подумала только, что жаль, что это не Эмиль. И как же хорошо, что не он!

Когда вокруг была только тень и больше ничего, она вдруг услышала насмешливый голос той могущественной женщины, что разрывала ее контракт. "Ну конеееечно!" Перед глазами мелькнул еще какой-то беловолосый силуэт и она очнулась.

Долго и сумбурно выясняли, что делать дальше. Одно Шелен знала точно: она никогда не позволит объявить Баскервилей врагами и предателями.