Сидим с братом, общаемся. Он рассказывает, как они ездили с дядей Вовой в Кольчугино, где у дяди Вовы собственная стоматологическая клиника, и машину занесло на развороте. Страшно занесло, до полной потери управления, а дора обрывалась крутым склоном. Буквально полметро отделяло их от падения. Рассказал-то он хихикая, а мне так стало страшно за него. Теперь, когда он водит машину, я боюсь за него почти постоянно. Я люблю его так сильно, что просто не представляю жизни без него. Мы можем за день не пересечься, но я знаю, что он там, в своей комнате, сидит играет или учит конспекты перед зачетом. Или вот я расстроена, он не спрашивает, что случилось, но у него на лице появляется такая беспомощность...
Или мы сидит рядом, смотрим что-нибудь. Передача яблока, подушки, обеяла, пульта или любого другого предмета имеет неплохие шансы завершиться потасовкой, но он всегда держит себя в руках. Если я перестаю кричать: "АААА! Нет, не бей меня!", а тихо говорю, что хватит, он тут же останавливается.
В последнее время он стал оттаивать. То подойдет, обнимет (шокирует меня этим ужасно), то придет анекдот расскажет или выпьет с нами вечером, посидит. Правда, может подкрасться сзади и напугать до полусмерти, тут уж как повезет. Стал со своими в общежитие ездить, возвращаться "поздно и пьяный". У родителей ностальгия по этому же самому общежитию, у Риты тихие переживания - идиллия. Я горжусь братом и очень сильно его люблю. Когда его нет - валяюсь на его постели, нет ничего мягче и приятнее, чем постель брата. Главное, чтобы он не узнал, он свое пространство охраняет. Поэтому так приятно пробраться туда, пока его нет. Ладно, пора заканчивать с сентиментальностями. Я просто подумала, что ему будет очень неудобно выслушивать это он меня, а не говорить о нем я не могу.