[~Азиль~]

Странное я существо, видимо. Стоит мне начать с тобой говорить и каждая третья фраза приводит меня в бешенство, причем только на три четверти в шутливое. Но стоит мне на пару метров отойти от компьютера, как я думаю, что душу дьяволу продам, чтобы слышать насмешки. Неужели мне правда это нравится? Наверное я никогда не смогу спокойно к тебе относиться. Любые эмоции, какие угодно, яркие и четкие, от ярости и бешенства до столь же безмерного счастья и нежности. А вот с нейтральными эмоциями не везет. За что ты мне такой?

Comments

[Bredotius]

Зачем ты вновь меня томишь, воспоминанье?

Осенний день хранил печальное молчанье,

И ворон несся вдаль, и бледное сиянье

Ложилось на леса в их желтом одеянье.



Мы с нею шли вдвоем. Пленили нас мечты.

И были волоса у милой развиты, -

И звонким голосом небесной чистоты

Она спросила вдруг: "Когда был счастлив ты?"



На голос сладостный и взор ее тревожный

Я молча отвечал улыбкой осторожной,

И руку белую смиренно целовал.



- О первые цветы, как вы благоухали!

О голос ангельский, как нежно ты звучал,

Когда уста ее признанье лепетали!

Поль Верлен

[~Азиль~]

Господа, я - последняя сволочь.

Позвольте представиться.

Я - убийца, садист,

сексуальный маньяк и предатель.

Я - последняя мразь,

не с того, что других не осталось -

Их пока что хватает,

чтоб было в кого плевать.



Господа, я - последняя сволочь,

и место мне в карцере.

Я гляжусь в вас, как в зеркало,

видя - вы мне не поверили.

Вы же сами такие, как я,

только страшно признаться вам,

И звериную сущность

стыдливо прикрыли манерами.



Вы же сами не прочь

поживиться сомнительным золотом,

Правдолюбцы, несущие жертвы

придуманной истине.

Посмотрите на честные руки свои -

сколько крови-то!

Хуже атомной бомбы

печать на исписанном листике.



Господа, я - последняя сволочь,

мне нет оправдания,

И такие, как я,

без суда быть должны уничтожены.

Я - приказ, что дало

благородное ваше собрание:

"И своих, и чужих...

Без разбора...

На месте..."

За что же ?..